Арейла (СИ) - Страница 2

Ну, к счастью нынешнее дело я завершила.

Хамелеон, наконец, свернулся, образовав во впадине пупка янтарную каплю. Все, остались последние штрихи, поправить прическу, подрисовать макияж, вынуть из поясной сумки ридикюль и спрятать в него саму сумку. Вот теперь можно возвращаться на прием.

Неспешной походкой возвращаюсь в банкетный зал. Надеюсь, никто моего отсутствия не заметил. Вопросов не боюсь, но лучше бы без них обойтись.

Не обошлось к сожалению. Леди Каролайн, словно специально караулила, направилась прямиком ко мне, стоило только войти в зал.

— Леди Саренвиль, где же вы пропадали так долго? — поинтересовалась она с любезной улыбочкой. — Неужели нашелся кавалер рискнувший увлечь вас в альков? Будьте осторожны леди, вы рискуете вашей репутацией.

— Увы леди Каролайн, не нашлось такого храбреца, — развожу руками в притворном сожалении. — Мельчают мужчины, увы и ах. Пришлось любоваться произведениями искусства в гордом одиночестве. У любезного хозяина прекрасная коллекция.

У леди Каролайн лицо сделалось чрезвычайно унылое. Но придирчивый взгляд, которым она меня окинула не выявил небрежности в одежде и прическе. Какая досада для этой сплетницы.

— Ох, леди Саренвиль, я вам искренне сочувствую! — всплеснула она руками. — Как печально, что ни один мужчина до сих пор не оценил ваших многочисленных достоинств. Возможно, вам не стоит их столь тщательно прятать?

Вот с — сс… стерва! Ничего я ей это припомню. А сейчас обойдемся без ссор, так небольшой укол напоследок.

— Остается порадоваться, что у меня хотя бы есть что прятать, — так и хотелось добавить «в отличие от некоторых», но это было бы уже откровенным хамством. Ничего, леди Каролайн у нас женщина понятливая, намеки улавливает с полуслова, богатый опыт сказывается. Больше меня в этот вечер никто не беспокоил. Я даже вполне приятно поговорила с двумя джентльменами. В альков, правда, ни один меня завлечь так и не попытался. Впрочем, оба были уже немного не в том возрасте. Можно считать, что вечер прошел вполне удачно.

Когда‑то, таких как Каролайн было гораздо больше, и кусали они куда как больней. Еще бы, такой скандал. Наследница герцога Саренвиля, канцлера Империи какая‑то никому неизвестная незаконнорожденная девица. До сих пор не знаю, каким чудом меня не признали самозванкой, и почему император все‑таки утвердил титул. Я до последнего ждала, что вместо того, чтобы стать герцогиней, вот — вот окажусь будущей каторжанкой. Но папенька видимо позаботился, иначе я этого объяснить не могу. Лучше бы он позаботился о том, чтобы представить меня свету до того, как отправился в мир иной. Скандал был бы конечно не меньше, может быть герцог даже лишился бы должности, но уж мне‑то точно было бы легче. Впрочем, я понимаю почему он поступил именно так как поступил.

И если с титулом все решилось относительно быстро, то отцовского наследства мне пришлось добиваться два года. Дальние родственники герцога подали в суд, и все это вдруг усугубилось просто таки бесконечными бюрократическими проволочками. Наследство я отсудила, да и титул которого меня все же пытались лишить — тоже. Но чего мне это стоило, сейчас даже вспоминать страшно.

Иногда закрадывалась мысль просто бросить все и сбежать. Черт бы с ними, и с титулом и с наследством, жила же как‑то раньше без них. Не то чтобы хорошо жила, но не голодала и в рванье не ходила.

До сих пор не понимаю, почему я этого так и не сделала. Исключительно из упрямства очевидно, просто злость брала от одной мысли, что кто‑то может заставить меня сдаться. С детства ненавижу любое давление, а тут такая травля. Да как они все смеют вообще?! Пусть своего отца я никогда не знала, но наследство это единственное, что мне от него осталось. И дело тут вовсе не в деньгах и титуле. Хотя и деньги, конечно, кое‑что значат, не будем лицемерно делать вид, что это не так.

Тем не менее, этот бой я выиграла. Выдержала и презрительные взгляды и болезненные уколы чужих ядовитых языков. Таких как леди Каролайн раньше было намного больше, это сейчас, спустя уже шесть лет травля «безродной выскочки» утратила свою увлекательность. Все приедается, любые скандалы забываются, а вместо старых обязательно возникают новые, куда более свежие и интересные.

Иногда мне очень хочется спросить у матери как так получилось, что она родила меня? И почему отец признал незаконнорожденную, да еще и от простолюдинки, дочь сразу после рождения? Ведь в любом другом случае он просто не смог бы передать мне титул, да и с остальным наследством возникли бы немалые проблемы. Только спрашивать уже не у кого, мать умерла на год раньше отца.

Она была рядовым агентом Тайной канцелярии, не имела ни денег не титула, даже самого захудалого, зато обладала незаурядной внешностью. Даже с возрастом ее красота ни чуть не померкла, по — прежнему заставляя мужчин терять голову. Родила она меня в возрасте «немного за тридцать», для коренной имперки это сущая мелочь, учитывая, что современная медицина позволяет без особых проблем продлить жизнь до ста пятидесяти. Однако мама была родом из какого‑то захолустного пограничного мирка, там и в космос‑то едва — едва вышли, какие уж достижения медицины? Конечно, в Тайной канцелярии имелись лучшие медики и лучшее оборудование, но некоторые процедуры необходимо проводить сразу после рождения. Впрочем, она не жаловалась и работу свою делала с душой, хотя иногда и возвращалась с очередного задания уставшая, а иной раз и откровенно подавленная. Подозреваю, на одном из подобных заданий мама и познакомилась с отцом. В те времена я, правда, еще ничего не знала о ее работе. И когда мама учила меня разным интересным штукам, это было чем‑то вроде игры. Лазать как обезьяна по деревьям, заборам и даже отвесным стенам, да вообще по любым поверхностям, на которые забраться в человеческих силах? Да запросто! Гримироваться так, что не один знакомый не узнает, учится менять походку жесты и даже голос? Да с удовольствием! Вскрывать любые механические замки с помощью шпильки, а электронные с помощью портативной универсальной отмычки. Круто! И даже в голову не приходило, что за одно только хранение такого устройства мать могли отправить под трибунал. И только позже, повзрослев, я узнала, что электроотмычка вещь насквозь незаконная, за сбыт или приобретение можно запросто загреметь в тюрьму. А уж тот приборчик, что хранился у нас дома и с которым я так запросто «играла» был и вовсе секретной разработкой Тайной канцелярии. И по сравнению с обычными, нелегальными, электроотмычками имел куда более широкие функции. Впрочем, таких игрушек в нашем доме было не мало. Это для простых обывателей они «секретные разработки», а для агентов штатная экипировка. Империя никогда не экономила на тайных службах и полиции.